Раз пошла такая "пьянка" нашел у того же Ланькова еще несколько публикаций про маленькие страны Океании. Как-то раз на одно из таких государств - Науру, неодиданно "свалилось" неслыханное по местным меркам богатство.....

"Грустная история наурийского стабфонда или Злоключения далёкого острова"

Идёт ли на пользу стране неожиданно обнаружившиеся у неё природные богатства? Что происходит со странами, зависимыми от ресурсов, когда эти ресурсы кончаются или внезапно обесцениваются? Можно ли подготовиться к такому повороту событий, создав некий финансовый запас, которого должно хватить на десятилетия? Всё эти вопросы в последнее время приобрели в России немалую актуальность.

И именно в этой связи, пожалуй, стоит вспомнить о маленьком островке с весьма необычной геологической историей. По сути этот островок является этакой большой кучей окаменевших птичьих экскрементов, затерянной на просторах Тихого Океана. Называется он Науру и является самым маленьким суверенным государством мира (Ватикан ещё меньше, конечно, но государственность Ватикана, скажем так, несколько своеобразная).

До определённого момента история острова Науру была достаточно заурядной, и не слишком отличалась от истории сотен других островов и атолов Океании. Маленький островок, площадью всего в 21 кв.км, лежащий почти точно на экваторе, был открыт микронезийскими мореходами в начале нашей эры. На протяжении полутора тысячелетий на острове жили потомки этих мореходов: ловили рыбу, собирали кокосы и энергично воевали друг с другом (на крохотном островке существовал десяток враждебных друг другу племён). В свой черёд остров обнаружили европейцы, а в 1888 г. он стал германской колонией. В 1920 г. Германия, проиграв мировую войну, уступила остров Великобритании (точнее, Австралии, британскому доминиону).

Однако в 1900 г. на острове было сделано открытие, которое определило его судьбу. Обнаружилось, что Науру представляет собой, в самом буквальном смысле слова, кусок окаменевшего птичьего помёта – гуано, слой которого достигает десятков метров. За миллионы лет гнездившие на кораловом атоле птицы превратили его в огромное месторождение фосфатов, ценнейшего минерального удобрения.
Добыча фосфатов на острове началась в 1906 г. Европейские фирмы не стремились нанимать местных рабочих – к тому времени было уже известно, что островитяне не склонны приходить на работу вовремя, и уж точно не могут обойтись без деревенских праздников, похорон и свадеб, которые случаются еженедельно. В карьерах работали китайцы, а жители Науру с некоторым удивлением наблюдали, как иностранцы грузят на корабли то, что только что было землёй их родного острова. Впрочем, надо отдать должное колониальным властям: с самого начала они добились того, что горнодобывающие компании стали платить «туземцам» компенсации за каждую вывезенную с острова тонну фосфатов. Поначалу эти платежи были небольшими, почти символическими, но с течением времени они увеличивалсь в размерах – в основном под давлением местных политических активистов, которые стали появляться среди выпускников миссионерских школ.

Когда в Океании началась деколонизация, австралийцы попытались сохранить за собой Науру. Однако островитяне были тогда уверены, что природные богатства обеспечат им и их потомкам вечное процветание, и решительно потребовали полной независимости. Возражать австралийцы не стали – не те уже были времена, и 21 января 1968 г. над Науру взвился новый национальный флаг. Население самой маленькой республики мира составляло тогда три тысячи человек – сельсовет, по российским меркам. Сейчас на Науру 14 тысяч жителей.

Первым шагом новой власти стала национализация фосфатной компании, главного источника доходов острова. Впрочем, национализировав компанию, власти в её дела особо не вмешивались, требуя лишь, чтобы за каждую тону вывозимых за рубеж окаменевших птичьих испражнений правительству Науру выплачивалась определённая сумма. Кроме того, компенсация полагалась владельцам земельных участков, на которых велась добыча.

К концу семидесятых годов Науру имел, по-видимому, самый высокий в мире уровень доходов на душу населения, превосходя по этому показателю Объединённые Арабские Эмираты почти в два раза, а США – в четыре. Бесплатными стали образование и медицина, налоги были полностью отменены, и жители острова получили право время от времени бесплатно летать на «Большую Землю». Большинство семей тогда имело по несколько автомобилей, хотя пешком обойти остров можно часа за четыре. Для того, чтобы создать достаточное количество рабочих мест, правительство раздуло административный аппарат, превратив большинство работающих островитян в государственных служащих. Политическую систему острова можно описать как «деревенскую демократию».

Впрочем, с самого начала богатство имело и негативные последствия. Радикально изменилось питание островитян. Ловить рыбу и собирать кокосы больше никому не хотелось, и основным их питанием стали гамбургеры с «Кока-колой», а также завозимые на остров полуфабрикаты. Полинезийцы и микронезийцы вообще генетически предрасположены к полноте и диабету, так что к 1990 г. Науру имел самый большой процент диабетиков в мире: этой болезнью там страдает около 60% всего населения. Поэтому по средней продолжительности жизни богатый Науру парадоксальным образом не очень отличался от своих нищих соседей.

С самого начала было ясно, конечно, что фосфаты когда-нибудь закончатся. «Отработанные участки» острова представляли собой куски марсианского пейзажа: торчащие в небо голые скалы - этакие каменные пальцы высотой в 10-15 метров, полное отсутствие растительности, и местами – брошенная ржаветь под тропическими дождями неисправная техника. Окаменевший коралл – не самая приятная субстанция, так что даже простое передвижение по «отработанным участкам» острова практически невозможно, а уж о ведении там хозяйства не может быть и речи. Поскольку фосфатами покрыто примерно 70% территории острова, было ясно, что рано или поздно таким будет пейзаж почти всего Науру.

Островитяне, однако, поначалу не огорчались и не беспокоились. Значительная часть денег уходила в специальный фонд, который должен был обеспечить гражданам микро-республики безбедную жизнь и после истощения запасов фосфатов. Размер фонда и детали его деятельности всегда были государственой тайной, но считается, что в середине 1980-х годов его суммарный капитал достигал 2 млрд. долларов. Население Науру к тому времени выросло, однако жить на проценты с этой суммы можно было неплохо.

Инвестиционная политика Науру была также покрыта тайной, но характерно, что сообщения о неудачах и скандально-комических провалах инвесторов временами всё-таки появлялись в прессе, в то время как сообщений об их успехах как-то не наблюдалось. Науру то вкладывал деньги в дорогостоящий, но провальный мюзикл о личной жизни Леонардо да Винчи, то покупал неприбыльные отели, то занимался непонятными (и разорительными) спекуляциями на рынке ценных бумаг. Свалившееся на халяву богатство казалось неисчерпаемым, специалистов по инвестициям в микро-государстве не было, так что неудачи поначалу не слишком расстраивали островитян.

Некоторые инвестиционные решения были очевидно разорительными. Из соображений престижа Науру обзавёлся собственной авиакомпанией, в которой в лучшие времена было шесть самолётов. Летали они практически пустыми: один из специалистов по экономике Океании вспоминает, как он летел на Науру в самолёте с ещё одним пассажиром и ящиком бананов. Не лучше работала и государственная судоходная компания, которая несла систематические убытки – во многом благодаря раздутым штатам.

К концу восьмидесятых ситуация стала быстро ухудшаться. Обнаружилось, что «стабфонд», на который возлагали такие надежды, усох каким-то непостижимым образом. Стоимость его активов составляла 1,3 млрд. дол. в 1991 г., и лишь 0,14 млрд. дол. – в 2002 г. Причиной этого стала не столько чиновничья коррупция (её было не так уж много – на маленьком острове все у всех на виду), сколько хроническая некомпетентность управленцев.

Одновременно начал снижаться уровень доходов от добычи фосфатов. Основные запасы окаменевших птичьих испражнений уже давно были погружены в трюмы судов и отправлены на поля других континентов. Пытаясь выжать последнее, правительство даже организовало добычу фосфатов во дворе президентское резиденции. Конечно, эти меры только оттягивали неизбежное – превращение островка процветания в ещё одно нищее и дотируемое островное государство региона. К 2000 г. фосфаты практически кончились. Примерно тогда же обнаружилось, что «стабилизационный фонд», на который возлагали такие надежды, окончательно истаял в мировом финансовом пространстве.

С начала девяностых власти острова приступили к лихорадочным поискам дополнительных средств дохода. Поначалу некоторую надежду возлагали на оффшорную деятельность. В девяностые годы Науру стал раем для любителей отмывать сомнительные средства. Однако после 11 сентября американцы потребовали прекратить подобные операции. Обдумав ситуацию, правительство Науру согласилось – получив, правда, за уступчивость американскую помощь.

В 1989 г. власти Науру подали иск к правительству Австралии, от которой требовали компенсации ущерба, нанесённого добычей фосфатов в колониальные времена. Австралийцы послушно выплатили компенсацию, а потом начали направлять правительству острова регулярные транши по линии гуманитарной помощи.

Наконец, на Науру был создан лагерь для потенциальных беженцев, которые подали заявления на въезд в Австралию и ожидали решения по своим делам. Стремясь ограничить приток беженцев, австралийское правительство решило, что будет спокойнее, если заявители будут дожидаться решения своей судьбы за пределами страны, и правительство Науру выразило желание создать у себя на острове лагерь для таких беженцев (в основном - выходцев из стран Ближнего Востока).

Не обошлось без чрезвычайных происшествий – в лагере вспыхнули волнения, и на какое-то время остров даже оказался отрезан от внешнего мира. Впрочем, местная полиция и ополченцы в конце концов восстановили контроль над ситуацией. Несмотря на пережитые волнения, власти Науру больше всего опасаются, что лагерь закроют (а в последние месяцы всё, кажется, к тому и идёт). Доходы от лагеря соствляют сейчас примерно 20% всего ВВП острова. Иначе говоря, страна, которая тридцать лет назад была самой богатой в мире, сейчас выживает за счёт того, что её население работает надзирателями и поварами.

Занялись наурские дипломаты и любимой игрой всех МИДов малых тихоокеанских государств – переключением дипломатического признания с КНР на Тайвань и обратно. Соперничающие правительства в Тайбэе и Пекине довольно щедро премируют те островные государства, которые принимают «правильное решение». Поэтому в июле 2001 года Науру признал правительство КНР, получив за это 60 млн.дол. В мае 2005 г. наурские дипломаты сообщили, что они передумали, и отныне считают, что законное правительство всего Китая находится в Тайбэе. За это озарение им, вроде бы, заплатили - 20 млн. дол. (полагаю, пекинские денежки к тому времени были освоены).

Впрочем, всё это – и выклянчивание австралийской помощи, и игры на пекинском тщеславии, и содержание лагерей беженцев – являются вполне стандартными приёмами, которыми активно пользуются малые островные государства Океании. В случае с Науру интересным является то обстоятельство, что к подобным трюкам приходится прибегать государству, которое ещё недавно было одним из самых богатых не только в регионе, но и во всём мире. Богатство, никем не заработанное, а пришедшее из-под земли, исчезло без следа, не принеся, кажется, пользы никому.

Одни из пользователей ЖЖ - Петрович, вдохновленный статьей Ланькова нашел любопытный отчет о советской экспедиции на Науру в 1971 году:

Летом 1971 г. в плавание по Тихому океану на научно-исследовательском судне «Дмитрий Менделеев» вместе с учеными других специальностей впервые отправился географический отряд. Его целью было изучение экваториально-тропической природы. Экспедиция побывала на многих островах. Одним из них был остров Науру, знаменитый богатым месторождением фосфоритов.

Науру лежит у самого экватора на значительном удалении от других островов Океании. Его координаты 0°32' ю. ш. и 166°55' в. д. Науру — вершина высокой горы, круто поднимающейся со дна океана. Площадь острова всего 21 км2, живет на нем около 6 тыс. человек, из которых половина — постоянно. Это самостоятельное государство, республика, член ООН.
Главное богатство острова — фосфориты. По существу вся внутренняя часть Науру — сплошная залежь с очень высоким содержанием фосфора. Более 90 млн. т фосфоритов хранили недра небольшого острова. Их добыча ведется уже более 60 лет.
Науру был открыт в 1798 г. Тогда на острове жило около тысячи человек, разделенных на 12 родовых кланов. Это отразилось и на нынешней административной карте острова, на которой выделено 12 районов. С конца прошлого века Науру был германской колонией. В это время остров был одним из главных поставщиков копры в западной части Тихого океана.
В 1900 г. новозеландец Альберт Эллис открыл на Науру месторождение фосфоритов. В 1907 г. началась их добыча, которая велась преимущественно под контролем британских компаний. После первой мировой войны Науру стал подмандатной территорией Англии, Новой Зеландии и Австралии. Однако истинным хозяином острова стала Британская фосфатная компания, которая привлекала на остров дешевую рабочую силу — китайцев и жителей других островов Океании. Постоянное присутствие на Науру 1500—2000 иностранных рабочих явилось важнейшей особенностью демографии острова.
Вторая мировая война тяжело отразилась на жизни острова.
В августе 1942 г. Япония оккупировала Науру. Сюда было привезено более 1,5 тыс. рабочих, главным образом из Кореи. Японцы пытались продолжать разработки фосфоритов, однако воздушные бомбардировки и морская блокада помешали этому. К июню 1943 г. на острове оказалось около 5 тыс. человек, включая 1,3 тыс. японских военнослужащих. Численность науруанцев составляла тогда всего 1,8 тыс. человек. Вместе с тем продовольственные ресурсы острова с трудом обеспечивали пропитание 1,5 тыс. человек. Тогда японские милитаристы вывезли 1,2 тыс. науруанцев на Каролинские острова. После войны на родину вернулось лишь 737 островитян. Остальные умерли, в том числе все малолетние дети и старики. День возвращения (31 января) отмечается сейчас как одна из самых торжественных дат науруанского календаря.
К тому же Науру 31 января 1968 г. стал независимым государством. За крупную сумму науруанцы приобрели акции Британской фосфатной компании, став полноправными хозяевами острова. Флаг Науру — синее поле с золотой продольной полосой м золотой двенадцатиконечной звездой. Синее поле символизирует океан, полоса — положение страны у экватора, звезда 12 кланов, из которых сложился народ Науру.
Науру продолжает жить разработкой фосфоритов. Ежегодно здесь добывают до 2 млн. т этого сырья. Все оно экспортируется главным образом в Австралию. По добыче фосфоритов Науру занимает сейчас четвертое место среди капиталистических и развивающихся стран.
Особенности ландшафтов береговой полосы
Мы подошли к Науру 17 июля в полдень. С борта корабля было видно, что остров представляет собой невысокое плато со сравнительно ровной поверхностью и крутыми склонами, одетыми древесной растительностью. На фоне яркой зелени отчетливо вырисовывались строения: два выдвинутых в море громадных транспортера — погрузчики фосфоритов, соединенные эстакадой с берегом. Слева от них — шлюпочная пристань: Науру не имеет порта, суда встают на рейде у бочек, поддерживая связь с берегом на шлюпках. Ещё дальше вдоль берега целый квартал занимают склады Кроме фосфоритов, здесь ничего не добывают, но потребляют очень многое. Суда приходят нерегулярно, и поэтому надо иметь большой запас самого необходимого. Рядом со складами кварталы двухэтажных типовых домов — общежития для иностранных рабочих.
Остров окаймлен узкой низменностью, по которой проложено шоссе. В наиболее широкой части низменности построена взлетно-посадочная полоса, где садятся самолеты из Австралии. Шоссе — главная улица страны. Вдоль него расположились небольшие, но живописные дома науруанцев.
Первое впечатление не оставляло сомнения в том, что на Науру мы встретим ландшафты, значительно измененные человеком. Тем более сильным было удивление, когда днем позже, начав изучение ландшафтов острова, мы очутились в довольно обширном девственном лесу, из которого не без труда нашли обратную дорогу.
Одной 'из задач географического отряда было составить ландшафтную карту, которая могла бы зафиксировать особенности рельефа, почвы, растительности острова, а также изменения, внесенные человеком.
Еще в Москве мы пытались составить представление об острове по литературным данным. Оказалось, что сведения о Науру крайне ограничены. Более или менее подробно описаны лишь его фосфориты. Почти нет сведений о климате, растительности. Было очевидно, что даже беглые наблюдения на острове могли дать ценный материал. Поэтому нас обрадовал подарок австралийского инженера-геолога — крупно-форматный аэрофотоснимок острова, дешифрирование которого обещало много интересного.
Уже первые маршруты по острову показали, что природа его береговых и внутренних частей совершенно различна. Это касалось не только форм рельефа поверхности, но и почв, и растительности.
По кольцевой шоссейной дороге мы обошли весь остров. На протяжении 18-километрового пути его берега однообразны. Остров окаймлен широкой (до 250—300 м шириной) литоралью — подводной террасой, поверхность которой почти полностью обнажается во время отлива. Эта терраса — барьерный риф из отмерших кораллов. Воды океана размывают поверхность террасы, действуя особенно активно на растворимые компоненты породы. Наиболее плотные пласты противостоят разрушению и поднимаются над поверхностью рифа в виде острых скал. Эти скалы и мелководье затрудняют подходы к берегу, поэтому для прохода шлюпок в подводной террасе пробит канал. Вместе с тем терраса защищает берега острова от океанской волны, и ветровое волнение и зыбь разбиваются у ее внешнего края.
При отливе видно, как богата литораль живыми организмами: в лужицах воды между скал множество морских ежей и голотурий, снуют по песку крабы. Верхняя часть подводной террасы буквально усеяна живописными живыми кораллами и раковинами моллюсков разных форм. и размеров. У переднего края литорали — неширокий пляж из тонкого белесого кораллового песка. До начала разработки фосфоритов береговые террасы были главной ареной жизни островитян. Небольшая высота поверхности дает этой территории одно важное качество: доступность к грунтовым водам. Это было важно не только для водоснабжения населения, но и для поддержания режима увлажнения в почве. А сейчас, когда население широко использует привозные продукты, и сельскохозяйственное производство невелико, эти земли больше используются под декоративные растения, окружающие дома иауруанцев. Почти отпала надобность и в грунтовых водах. К тому же дебит колодцев неустойчив, да и вода в них низкого качества. Островитяне пользуются дождевой и привозной водой. Почти у каждого дома — цистерна, куда собирается вода. Завоз воды и продуктов питания избавил жителей острова от неблагоприятных последствий, которые порождает неустойчивый климат Науру.
Бывают годы, когда на острове выпадает всего 120—150 мм осадков. Это кажется парадоксальным для экваториальной суши, а объясняется тем, что зоны конвергенции пассатов, дающие обильные осадки, располагаются в этой части океана севернее и южнее экватора. Лишь временами (чаще всего в ноябре — марте) они захватывают Науру. Местные жители жаловались, что в 1970 г., например, дождей не было почти 6 месяцев.
В засушливый период вода в колодцах исчезает или становится солоноватой, перестают плодоносить кокосовые пальмы и другие культурные растения. Несмотря на завоз продуктов питания, засуха сказывается на здоровье науруанцев: в периоды засухи витаминный рацион сильно сокращается. Медицинская статистика показывает, что пики заболеваний, в том числе туберкулезом, обычно совпадают с падением кривой атмосферных осадков.
Внутриостровные ландшафты
Высокая стена буровато-серых известняков круто поднимается над береговыми низменностями. Поднявшись на нее, мы увидали отчетливые признаки кольцевого вала лагуны, местами как бы разорванного проходами — бывшими проливами, ведущими во внутреннюю часть нынешнего острова. Мы исследовали северные и северо-западные части острова и почти всюду обнаружили фрагменты этого вала. Видны остатки вала и на аэрофотоснимках.
Итак, Науру — поднятый атолл, а его внутренняя часть — бывшая лагуна. Познакомиться со строением ее поверхности особого труда не составляло: половина острова уже превращена в карьер. На его стенах обнажается 5—8-метровая толща горных пород. Фосфориты залегают на самой поверхности, а непосредственно под почвенным слоем (30—40 см) — буровато-коричневый несортированный материал из щебня и более мелкого заполнителя. На глубине около 2 м эта масса подстилается известняком. Поверхность известняка не ровная, а покрыта глубокими вертикальными нишами. Разделяющие их выступы превратились в острые пики. Фосфоритная масса кармаяами залегает по карьерам, Там, где она выбрана, известняковые пики поднимаются со дна карьера, образуя своеобразный «каменный лес». Каждый ствол в нем имеет высоту в 4—5 м и ширину 2—3 м. Каменные пики так густо покрывают дно карьера, что пройти
участок в 30—40 м шириной — задача трудная даже для альпиниста.
На древнем барьерном рифе фосфориты отсутствуют. Нет их и на береговых террасах острова. Следовательно, можно предполагать, что древняя лагуна атолла служила как бы коллектором фосфорсодержащих органогенных осадков. Их разложение. по-видимому, сопровождалось образованием фосфатизированных известняков.
Обычно считается, что первоисточник фосфоритов на островах Океании, в том числе и на Науру,— гуано. Однако в последнее время австралийские геологи пришли к выводу, что фосфориты Науру могли образоваться и при разложении отмершей морской фауны. Это хорошо согласуется с отсутствием фосфоритов на древнем кольцевом рифе.
На острове нет ни одной реки, ни одного ручья, нет даже следов временных водотоков. Вместе с тем здесь ежегодно выпадает примерно 30 млн. м3 воды. Если даже учесть, что часть ее испаряется, все же нельзя не признать, что и оставшейся воды достаточно, чтобы ее геологическая деятельность запечатлелась в формах рельефа.
Значит, толща, слагающая поверхность острова, высоководопроницаема. И следы рельефообразующей деятельности воды зафиксированы не на поверхности, а в самой толще пород — в причудливых формах рельефа отработанной части карьера.
Особенности ландшафта ненарушенной части острова также свидетельствуют о необычности его водного режима. Господствующую растительную формацию можно определить как низколесье. В нем резко преобладает алофиллум — растение, имеющее, как и многие ксерофильные виды, жесткие листья. Сами леса светлые, с развитым травянистым покровом, с частыми прогалинами. Все это кажется несовместимым со значительной суммой годовых осадков, достаточной для развития влаголюбивой флоры. Но вода на Науру просачивается сквозь землю. О значительной водопроницаемости грунта говорят и особенности почвенного профиля.
Прошлое и будущее острова
Известняки, слагающие древний кольцевой вал (барьерный риф), имеют палеогеновый возраст. Вероятно, к этому времени относится появление острова и формирование его ландшафтов.
Попробуем заглянуть в геологическое прошлое Науру. Продолжительное время остров оставался атоллом, над его кольцевым валом поднимались низкие узкие песчаные острова. Превращение атолла в остров началось, очевидно, в миоцене. К началу четвертичного периода он приобрел конфигурацию, близкую к современной. Постепенное поднятие превращало лагуну в плато. По мере поднятия атолла лагуна разбилась на отдельные бассейны, к которым вели узкие мелкие проходы. Невысокие береговые валы, образовавшиеся при перемещении известкового песка вдоль берега под действием ветровых и приливных волн, отделяли от лагуны участки мелководий. Здесь поселялись мангровые растения, густо оплетающие грунт подземными и воздушными корнями. Они-то и останавливали движение наносов. По мере поднятия берега мангровая растительность уступала место наземной, среди которой преобладали солевыносливые виды — панданус и сцаевола. В периоды поднятия острова эта пионерная растительность господствовала. Уже позже, когда часть солей была вымыта, она уступила место жестколистным породам деревьев.
В развитии флоры и фауны Науру? существенную роль сыграла отдаленность острова от континента и других островов. Среди растений преобладают виды с легко переносимыми семенами и плодами. Первыми населили остров птицы. Однако и их видовое разнообразие небогато. Мы видели лишь несколько видов. Наиболее интересный из них — большой фрегат. Встречался нам серый буревестник и белая крачка. Видели и мелких: воробьиных птиц. По мелководью бродит много куликов,
Характерно отсутствие некоторых; групп беспозвоночных, например многоножек. На острове мало видов; жуков, дневных бабочек, но зато есть мелкие гусеницы, мошки, кузнечики.
С деятельностью человека сопряжено будущее ландшафтов Науру. Ныне выработанная площадь карьера занимает более половины острова. Реально может быть добыто еще 50 млн т фосфоритов, и через 20—25 лет вся внутренняя часть острова превратится в выработанный карьер.
Уже сейчас науруанцы начали задумываться над будущим острова. Рекультивация карьера очень сложна. Естественные процессы восстановления природной среды протекают очень медленно. Рекультивация территории, занятой карьером, очень сложна, особенно при отсутствии почвы на острове. Уже пытаются завести землю на судах, которые увозят с острова фосфориты. Однако такая транспортировка требует больших затрат и пока проводится в виде эксперимента лишь на небольших участках острова. Кроме того, на Науру возникает опасность иного рода. Вместе с товарами, привозимыми на остров, поступает громадное количество тары из жести, полиэтилена, стекла. К ним добавляются отходы домашнего быта: старые автомобили, мебель и т. п. С этим мусором встречаешься на каждом шагу: на пляже, среди кокосовых пальм и в лесу.